28 мая 2025 года исполняется 30 лет с момента одной из самых страшных трагедий в истории Сахалинской области — разрушительного землетрясения, полностью уничтожившего поселок Нефтегорск. Тогда, в 1995 году, стихия унесла жизни более двух тысяч человек.
Эта катастрофа до сих пор оставляет след в памяти тех, кто потерял близких, кто спасал, кто пытался понять, как за считанные минуты исчез целый населённый пункт.
Одним из первых, кто прибыл на помощь, был житель Охи Евгений Васильевич Козик.
«О трагедии мы узнали как-то по обрывочным слухам. Все ночь на улице провели — костры жгли, и взрослые, и дети. Было холодно. Утром, часов в пять, пошли разговоры, что в Нефтегорске какие-то разрушения. Никто тогда ещё не говорил, что поселка больше нет», — рассказывает Евгений Васильевич.
В то утро к нему приехал начальник гаража с указанием: срочно собираться. Связи не было — ни мобильных, ни интернета. Людей собирали буквально по дворам, и все сразу понимали — что-то случилось. Евгений трудился в «Сахалинбурнефтегазе» водителем самосвала, и его задачей стало восстановление дорожного полотна в районе посёлка Паромай — тогда техника с юга не могла пройти.
«Когда я приехал на работу, у меня машина была гружёная удобрениями, — вспоминает он. — Мы накануне возили их по огородам. Пришлось быстро высыпать груз нашему завгару — и в колонну. Где-то в районе Сабо мы загрузились уже песком. Нас было много — ТАТРы, другая техника — и все мы направились в сторону Нефтегорска».
После разгрузки у Парамая Евгений проявил инициативу: убедил бульдозериста и экскаваторщика с железнодорожной станции поехать с ним — хотя тогда он ещё не знал масштаба катастрофы. Вместе с двумя товарищами — Кириллом Пищиковым и Виктором Чаном — они завершили засыпку дороги, а затем продолжили путь в Нефтегорск.
«Мы ехали по трассе, и еще до поселка увидели, что он как-то странно выглядит. Он чуть возвышался, и с дороги всегда был виден. А тут — одни камни. Всё дымится. Мы остановились. Что-то непонятное. А когда подъехали ближе — поняли: поселка нет», — говорит Козик.
Первое, что пришлось делать — это примкнуть к лагерю своей дорожной службы. Вечером они уже были на месте и сразу отправились на завалы. Работали до поздней ночи, при свете фар. Плиты — тяжёлые, без кранов было невозможно продвинуться дальше. Их участок — дом №22. Там, по словам Козика, жила одна из первых предпринимательниц Нефтегорска. Разбирали подъезд, ориентируясь по ориентирам: памятник Ленину, сторона на юг…
«Я, честно, в самом Нефтегорске до этого никогда не был. Жил в Охе, родился здесь, а туда ни разу не заезжал. И вот первый раз попал туда, когда его уже не стало», — с горечью говорит он.
Те, кто оказался на месте в первые часы, говорят: в воздухе стояла тишина и пепел. Мертвые улицы, где ещё вчера текла жизнь. Звуки рыданий, надрывный крик родных, которые искали выживших. Пыль, бетон, холод и страх, перемешанные с надеждой — всё это стало частью памяти тех, кто был там.
«Работали до утра. Без сна, без еды. Просто потому что понимали — может быть, кто-то еще жив. Может, кто-то ждёт», — вспоминает Евгений.
Сегодня, спустя 30 лет, многие охинцы, сабинцы и нефтегорцы помнят этот день до деталей. Те, кто спасал и те, кого спасали, объединены одной болью. 28 мая 1995 года навсегда остался днём, когда под обломками погибло не только более двух тысяч жизней, но и целый мир.
«Я тогда многого не понимал, просто делал, что мог. Но это не забудется никогда. Там больше не было Нефтегорска», — подытоживает Евгений Васильевич.
В память о погибших в этот день в Нефтегорске и по всей Сахалинской области пройдут траурные мероприятия. Мы помним.
Подпишись на наши каналы в Telegram и WhatsApp — здесь мы публикуем самые свежие новости. Стали свидетелем события? Поделитесь информацией с нами и получите гонорар.
