В российском законодательстве есть статьи, которые помогают разграничить случайную находку чужой вещи и кражу, говорится в постановлении Конституционного суда. Если нашедший чужую вещь человек не искал прежнего владельца, не сообщал о находке и пытался уничтожить признаки того, что у вещи был другой владелец, суды должны трактовать эти действия как кражу, пояснили в Конституционном суде.
В суд обратились осужденные за кражу чужого имущества граждане А. В. Галимьянова и В. С. Пузряков, которые просили высшую инстанцию проверить, соответствуют ли нормам Конституции законы, согласно которым их осудили за то, что они присвоили себе найденное имущество, а именно — мобильные телефоны.
Галимьянова подобрала телефон, который выпал из сумки другой пассажирки автобуса, не стала отвечать на поступившие по нему звонки, отключила его, находящиеся в нем сим-карты выбросила, а также сбросила настройки аппарата.
Второй истец, таксист Пузряков, завладел забытым в салоне телефоном одного из перевезенных пассажиров. Он его выключил, а затем стал пользоваться «по назначению со своей сим-картой», а попыток установить владельца не предпринимал. Обоих заявителей суды признали виновными в краже.
Кража или незаконное присвоение чужого имущества, которое не имеет признаков брошенного, образует сложное деяние, говорится в решении Конституционного суда.
Человек, который видел, как владелец вещи ее выронил или где-то забыл, должен проинформировать об этом ее хозяина.
Если гражданин случайно нашел такую вещь, он обязан предпринять усилия, чтобы найти бывшего владельца, — заявить о находке, попытаться найти собственника и вернуть ему имущество. Эти требования закреплены ст. 227 Гражданского кодекса России, где говорится, что нашедший потерянную вещь обязан «немедленно уведомить об этом лицо, потерявшее ее, собственника вещи или другое известное ему лицо, имеющее право ее получить и возвратить». В примечании к ст. 158 Уголовного кодекса (кража) говорится, что «безвозмездное обращение чужого имущества в свою пользу» также трактуется как хищение.
«Невыполнение этих обязанностей хотя и свидетельствует о гражданско-правовом нарушении, но само по себе не образует признаков преступления. Если же лицо, обнаружившее найденную вещь, наряду с невыполнением указанных действий, еще и прячет ее или уничтожает признаки, позволяющие индивидуализировать или найти владельца (вытаскивает сим-карту, снимает чехол телефона и т. д.), то такое поведение свидетельствует об умысле на хищение. Так внешне правомерная находка может перерасти в преступление и повлечь ответственность», — говорится в сообщении на сайте суда.
Чтобы вынести решение по каждому из эпизодов, суды должны оценивать не только факт завладения найденным имуществом, но и «последующее его обращение в свою пользу», говорится в постановлении.
Сами указанные статьи Гражданского и Уголовного кодексов Конституции соответствуют, указал суд.
Что касается приговоров по делам заявителей (шесть месяцев лишения свободы для Галимьяновой и штраф в 15 тыс. руб. для Пузрякова), то КС пояснил, что президиум Верховного суда вправе оставить соответствующие судебные решения без изменения, «если они основаны на истолковании указанных норм, не расходящемся с их конституционно-правовым смыслом».
